Андрей Бронников
Глухарь
Невозможно – это не факт, а мнение.
Давным давно, когда только-только начинали появляться музыкальные магазины-салоны, зашёл я в один такой салон, и давай разглядывать, как нормальные гитары сделаны. Углы-толщины-расстояния глазом снимаю, сожалею, что внутрь не залезть. За этим занятием меня и застал менеджер салона, попросту продавец, и «удивил» вопросом, что меня интересует.
Понятно, человеку продать надо, я ему, чтобы зря не напрягался, честно выложил свой интерес. «Это что, самоделки что ли?» – «понимающе» спросил собеседник. Парниша явно не слышал о мастерских инструментах, и чтобы не травмировать его, я сказал, что, дескать, намереваюсь достичь фирменного качества, но и это было как удар в солнечное: «Это невозможно!» – просипел менеджер, вытаращив глаза. Затем уже нормальным голосом сообщил: «Пацаны сейчас ищут рецепт лака, чтобы звук не закрывал». Ну вот, а говорит – невозможно, а у самого какие-то знакомые занимаются такими тонкими материями. А мне с ними нельзя...? Тут выяснилось, что пацаны у него – это все, кто мужского пола, и в данном случае речь идёт об инженерах фирм.
Это было начало лучшего спектакля, какой мне приходилось видеть в жизни. Весь ужасный, порождённый полным отсутствием нормальной информации фольклор о гитарбилдинге и о фирмах парень начал излагать мне. Он порол околесицу убеждённо, вдохновенно, мои пара попыток возразить закончились ничем, это был токующий глухарь, он слышал только себя. Из его рассказов выходило, что в мире есть только две фирмы – Фендер и Джипсон¹, а всё остальное совершенно не стоит внимания, тем более, «всякие самоделки». Его мало смущало при этом, что ни того, ни другого в салоне не было.
С его слов выходило, что эти две фирмы – промышленные гиганты, включающие в себя и химзаводы по производству ЛКМ, и металлургические-металлопрокатные комбинаты для изготовления струн и ладов из особых сплавов (которые держат в секрете!), и многое другое. «Тут такая-то фирма продала такой-то (речь опять почему то зашла не о Фендере с Джипсоном), рецепт своего лака, у них спросили, мол, пацаны, зачем вы так поступили, они отвечают – извините пацаны, пацанам тоже гитары надо делать».
Но почему-то о таких реально существующих в структуре его любимых фирм подразделениях, как кастомшоп, он упорно умалчивал. Надо сказать, он меня очаровал. Вместо того, чтобы просто уйти, я стоял и слушал всю эту галиматью, и даже сдерживал смех, хотя заржать хотелось здорово. Вы только подумайте – в конце ХХ века держать в секрете сплав выпускаемого в открытую продажу изделия!!! Какие-то пацаны лезут высказывать руководству некой фирмы претензии по ведению ими СВОЕГО бизнеса...
Почему-то я стоял и слушал, и спасли меня двое ввалившихся в салон (а находился он на 4-м этаже наспех переоборудованной под торговый центр фабрики, в самом углу) двое пацанов, желающих купить медиаторы. Мой артист тут же переключился на них, и я слинял. Ох, и поржал – на всю фабрику.
А потом меня познакомили с дядей Вовой (его так все гитарюги называли, даже ровесники). Это был гитарный мастер. Отличный столяр, работавший на мебельной фабрике в спецотделе (производство для белых людей), он сам выучился ремонтировать ленинградки, а затем, выпросив у кого-то фирменную гитарку, исследовал её, и чётко скопировал. И стал понемногу делать, делать... Почёт, уважение со стороны гитаристов, то статейка в местной газетке, то репортажик по местному телеканалу, жизнь удалась!
Но однажды он стал владельцем редкостной по звучанию реально винтажной гитары. Как она к нему попала – дело тёмное... Естественно, он тут же попытался её скопировать. Почти получилось, только звук был заметно хуже, чем даже у тех копий сериек, которые дядя Вова делал до тех пор. Ещё несколько попыток дали тот же результат.
Надо сказать, опыт копирования у него был немаленький, хитрющими мерительными приборами он давно обзавёлся, даже специальный перископ когда-то изготовил. Материалы были вполне те, размеры повторялись чётко, но результат неизменно был на уровне «Музимы». Как говорят следаки в сериалах – «глухарь».
Она над ним издевалась. Из-за неё наш герой стал прикладываться к горлышку чаще обычного, и вскоре умер от онкологического заболевания², оставив загадку нам. Сколько мог, я пытался её разгадать.
Читал литературу, проводил расчёты, эксперименты. А однажды подключился к Интернету и увидел, что вся околесица, выложенная мне Пацаном растиражирована на десятках сайтов, в то время, как нормальная научная информация практически отсутствует. Теперь на заявление «в Инете есть всё» я отвечаю лаконично: «не бреши».
¹Некое лицо, начинавшее читать эти строки, высказалось так: увидел на первой же странице слово «ДЖипсон», читать дальше расхотелось.
Hе судите строго, не так это принципиально. Люди знающие убедили, что привильное произношение всё же «Гибсон», но в данном тексте оставим так, как произносилось в описываемом «диалоге».
²По случайности в Санктъ-Петербурге ныне живёт и здравствует гитарный мастер Владимир Павлов, известный не только в Питере, но и далеко за пределами как Дядька Вовка. Имя, конечно, очень редкое, потому совпадение просто поразительно.
И однажды один сопливый чмырь спросил у него на Гитарплеере, не его ли здесь похоронили. Забавно, что чмырь живёт в том же городе, что и я. И возник вопрос: парнишко-мартышко, а не узнал ли ты себя в пацане-глухаре?
|